хахаха... я сказала, что дописала "Претендентку", и все мне поверили. А я не дописала, я буду ещё дописывать. Хеппи энда в традиционном понимании всё же постараюсь избежать. Но и такого финала, где все умрели и никто не выжил - тоже. Как-то это не моё. Пока что вот.

Высшая аттестационная комиссия

Они все погибли. Их уничтожило чудовище хаоса.
Тяжело опираясь на подлокотники, Шеф поднялся из кожаного кресла. В полумраке кабинета рассыпались по полу бумаги. Настольная лампа прощально мигнула.
Университет молчал ему в спину. Не хлопнула ни одна дверь, никто не выглянул, заслышав шаги. В нижних коридорах горели только аварийные лампы, в их красном свете – пятна облупившейся штукатурки и пятна плесени на потолке. Кафельный пол кончился, уступил место скрипучим деревянным половицам. В щели между ними пробивались щупальца темноты, они съёживались и жалобно поскуливали, если Шеф наступал на них.
Потом кончились и деревянные половицы, и пол, и стены коридора сделались земляными. Кое-где из стен выныривали окаменевшие корни деревьев. Вместо ламп свет источали кристаллические наросты на каменных арках, поддерживающих свод.
Коридор окончился позеленевшей от старости дверью. Её украшала табличка, увитая окаменевшими ветвями ивы. Листья – частью металлические, частью живые, усохшие мумии листьев, от дуновения сквозняка ссыпались Шефу под ноги. Он одёрнул полы пиджака, кашлянул в тишине заброшенного коридора и взялся за ручку.
Он вошёл. Кромешная темнота обступила его со всех сторон. Это была живая темнота, она дышала, ворочалась и пахла – уже не брошенным коридором, а намокшей опавшей листвой, костром и дымом, и всем тем, чего больше не было в мире живых.
- Здравствуй, - сказал Шеф. – Комиссия, прости, что разбудил тебя по такому незначительному поводу.
читать дальшеТемнота вальяжно шевельнулась. В знак приветствия коснулась его рукава. Её прикосновение было чуть более ощутимым, чем университетский сквозняк, чуть более тёплым, чем дружеское рукопожатие.
- Если ты пришёл, значит, это важно для тебя. Ты никогда не приходишь просто так, - сказала темнота певучим женским голосом. – Зачем ты разбудил меня? Что такого случилось в мире живых, что тебе нужно моё вмешательство. Хотя нет, стой…
Темнота обвила его за плечи, сладко вздохнула над самым ухом.
- Ты пахнешь Советом. Что на этот раз?
- Я никогда не просил тебя о таком, - сказал Шеф. - Я принимал решения Совета, как есть. Но в этот раз Совет перешёл все мыслимые пределы.
Высшая Аттестационная Комиссия тепло подышала у его плеча. Прикосновения, как строй мурашек, пробежался по его спине – вверх по позвоночнику. Судорога, похожая на вдохновение.
- Вижу. Ты полагаешь, было бы правильно оставить её в живых? Ты думаешь, так было бы лучше для науки? Совет принял решение, он постановил, что твоя ученица нарушит естественный порядок вещей. Совет постановил, что её необходимо уничтожить. Ты ведь догадывался, что так и будет. Ты понимал, что правда выплывет на свет. Совет не потерпит существо, созданное целиком из науки. Но ты пошёл на это. Ты не уважаешь решения Совета?
- Комиссия, я ошибся. Стар стал и слаб разумом. Но я всегда уважал решения Совета.
- Не настолько, чтобы молча его принять. Ты пришёл ко мне просить об… о чём?
Напряжённое внимание темноты слишком давило на плечи. Шеф снял очки, двумя пальцами сжал переносицу. Темнота терпеливо дышала над ухом.
- Я хочу вернуть Туман.
- Ты, вероятно, полагаешь, что так будет лучше для науки?
- Нет, - произнёс Шеф. – Не для науки. Так будет лучше для меня.
Темнота свернулась мягкими кольцами у его ног и сладко зевнула.
- Спасибо за честность. Я ценю это. Я подумаю, что я могу для тебя сделать. Теперь иди. Спасибо, что заглянул. Я так давно не видела старых знакомых. Вы совсем ко мне не заглядываете просто так, поболтать.