В уголке за библиотечным коридором, там, куда доползали редкие сквозняки, я села прямо на пол, спиной прижалась к холодной стене. Щёки были горячими, сердце колотилось, как бешеное, руки тряслись. Но истерика понемногу уходила в стену, и моё дыхание выравнивалось.
Как они посмели так думать обо мне? Я ведь сделала всё, я убила чудовище, я пошла в Северный корпус, я… ради них…
Я вытерла тыльной стороной ладони подступившие слёзы. Вот только рыдать из-за этих предателей ещё не хватало. Самое обидное – Шеф. Он мог заглянуть в мои мысли, просветить меня насквозь янтарными отблесками очков. Он должен был поверить мне! Но он просто не захотел разговаривать.
В дальний угол коридора свет еле пробивался. Некоторые подвальные автоматы ещё работали – если знать, где и как, то можно было раздобыть чего-нибудь на обед. Я принесла в свой угол выцветший стаканчик с кофе, вытащила из кармана припрятанный на чёрный день батончик. Села поудобнее и я раскрыла на коленях «Систематику».
Шаги в пустоте коридора были совсем некстати. Мои пальцы только-только начали отогреваться о стаканчик с кофе, когда шаги зазвучали, и всё слова из «Систематики» сразу же вылетели из моей головы. Я вжималась в стену и пыталась угадать, кто это мог быть. Галка? Не похоже. Аша бы огласила весь коридор своим ворчанием.
Надежда, что это просто случайный прохожий, таяла по мере того, как приближались шаги. И вот случайный прохожий замер слева от меня. По гнилым деревянным половицам распласталась его тень. Ректор постучал по стене над моей головой.
- Можно к вам? Или я попал как раз в обеденный перерыв?
Я подавилась куском псевдо-шоколадной массы и судорожно спрятала надъеденный батончик в карман куртки. Пока я кашляла, Ректор подёрнул брюки и присел на корточки рядом со мной.
- Значит, всё-таки обеденный перерыв? О, бумажный стаканчик, прямо как во времена моей юности.
- Я… я просто хотела кофе попить. – Выяснилось вдруг, что у меня все пальцы перепачканы в пыли, и пока я вытирала их салфеткой, Ректор внимательно разглядывал меня из-за стёкол очков.
- В закутке подвального коридора? Понятно. И как вы только пьёте эту бурду. А что ты думаешь на счёт нормальной еды? Или великие учёные не обращают внимания на такие глупости?
читать дальшеЯ вжала голову в плечи. Идти в столовую, терпеть эти взгляды, слушать перешёптывание за спиной ради того, чтобы украсть подгоревшую котлету? Уж лучше сдохнуть прямо здесь.
- Спасибо, но мне как-то не хочется. Я не голодная.
Не знаю, всегда ли он в обеденный перерыв бродил по заброшенным коридорам, как тот сумасшедший царь из сказки, который любил переодеваться в одежду попроще и пройтись пешком по собственным владениям. Послушать, что о нём говорят верноподданные. Впрочем, спрашивать у Ректора об этом прямо в глаза я бы всё равно не решилась.
Он вынул из моих рук стаканчик, понюхал и скривился.
- Ладно, поднимайся и идём.
- Куда?
Ржавого цвета жидкость выплеснулась в тёмный угол. Оттуда сердито зашипели провода, но университет стерпел. Ректор скомкал картон и бросил его следом. Отряхнул руки одну о другую.
- Пойдём, Туман.
Мы взрослели в университете. Привычка подчиняться старшим въелась нам прямо под кожу. Я не хотела, но поднялась. Отряхнула джинсы от пыли. Ректор усмехнулся.
- Эта дыра на коленке по последней моде?
- Эта дыра от того, что я упала на лестнице. Несла три коробки с мухами. Кстати, все три коробки уцелели.
Ректор подёрнул пиджак, и улыбка никак не сходила с его лица. Я веселила его вся, сверху донизу. Он качнул головой в направлении выхода.
- Ладно. С лестницей разберёмся завтра. Идём, я раздобуду тебе нормальный кофе.

Мы поднимались по тем лестницам, по которым я обычно не ходила. В переходах я запуталась с непривычки и потеряла счёт этажам. Ректор шёл на шаг впереди меня – я смотрела в его коротко стриженый затылок, за искорку, которая иногда загоралась на золотистой дужке очков. Я искусала губы в кровь – и никак не могла остановиться.
В одном из коридоров Ректор распахнул передо мной дверь. Качнул головой:
- Прошу.
Просторное помещение было наполнено белым светом и запахом свежей выпечки. Я замерла на пороге.
- Извините. Мне нужно возвращаться. Сегодня отчёт, и Шеф…
Ректор успел обогнать меня больше, чем на шаг. Он обернулся. Улыбнулся снова.
- Я скажу твоему Шефу. Он не будет сердиться. Идём.
В нише, за столом, накрытым по всем правилам этикета, которые я только могла себе вообразить, мы сели друг напротив друга. Я уставилась в кружевной край салфетки. Раскладывать её на коленях? Она же перепачкается вся о мои джинсы. Я чувствовала, что Ректор не сводит с меня взгляда.
Длинные плети искусственных растений спускались с потолка, и мне очень хотелось влезть в них, чтобы хоть немного скрыть покрасневшие щёки. Цокая каблучками по мраморному полу, подошла функция в белом передничке.
- Что пожелаете?
- Пусть первой выбирает девушка, - сказал Ректор.
Теперь они смотрели на меня вдвоём: Ректор и функция. И под их взглядами все названия блюд вылетели у меня из головы.
- У вас есть сырники?
- Сырники? – повторила функция с неприятной интонацией. – Мы такого не готовим. Если вас интересуют блюда подобного типа, у нас есть пана-котта и чизкейк.
- Что? – прохрипела я полузадавлено. Ни слова не поняла. Может, функция специально издевалась надо мной, придумывая несуществующие слова?
- Вероятно, имеет смысл обновить ваше меню, - негромко произнёс Ректор. – Приготовьте, что девушка просит.
- Конечно, - моментально отозвалась эта крашеная кукла в переднике. – Что-нибудь ещё?
- Всё, как обычно.
Он кивнул. Она удалилась – я слушала, как затихает стук каблучков и не могла поднять глаз от края салфетки. Выдавила, наконец:
- Надо было ещё малиновое варенье попросить, она бы точно зависла.
Ректор вздохнул, перебрал ложки и вилки разного размера, разложенные перед его прибором.
- Туман, поверь, мне жаль, что пришлось так поступить. Но я был вынужден, иначе университет погряз бы в беспорядке. Кому, как ни тебе, понять, о чём я говорю.
Я посмотрела на своё отражение в белоснежной тарелке. Ой, ужас какой.
- А о чём вы говорите?
Я наконец смогла поднять глаза. А Ректор сложил руки под подбородком.
- О проверке, конечно же. Ты ведь полагаешь, что я напустил её на вас, только потому что я садист и мерзавец, которому доставляет удовольствие мучить хороших людей? Нет-нет, не крути головой. Вы все так думаете, и это вполне объяснимо.
- Я не…
Он меня не дослушал – хлопнул ладонью по столу, так что звякнули тарелки.
- Ты же убила чудовище хаоса. А ты задумывалась, откуда берутся такие чудовища? Они рождаются из пыли. Из незаполненных отчётов, из папок, которые годами пылятся на полках, из беспорядка в дальних шкафах. Я люблю университет. И я не хочу, чтобы университет поглотило очередное чудовище. Даже теперь, когда у него есть ты. Это слишком большой ущерб для всех. Да, я в курсе, что от этой проверки многие пострадали и были наказаны. Но пойми, это научит их неукоснительно следовать правилам.
У меня свело скулы. Я смотрела в угол, туда, где между стеной и ножкой стула сиял чистый мрамор. Ни единой пылинки.
- Туман, ты слышишь меня? – Ректор положил руку на стол, как будто хотел меня коснуться. Но я прятала ладони между коленями, и взгляд прятала в том месте, где стена сходилась в полом.
Я кивнула.
- Я слышу вас.
- Мы сами творим хаос. Мы сами создаём чудовищ. А я, насколько мне хватит возможностей, буду защищать университет. И если ради этого требуется, чтобы все меня считали мерзавцем, пусть так и будет. Туман, пожалуйста, съешь что-нибудь.
Подошедшая функция снимала с подноса тарелки. Я думала, что совсем не голодна, что кусок не пролезет в горло, но запах заставил меня поднять голову, и желудок сделал кувырок. Горячий суп, хлеб с корочкой, хрустящей даже на вид, овощи, нарезанные на тонкие кругляшки и крупинки соли, блестящие в свете ламп. И мои сырники – на них возлежал целый сугроб сметаны. По краю тарелки растянулась тонкая рубиновая ниточка малинового варенья.
Я вспомнила, что три дня почти ничего не ела, и желудок тоже вспомнил – предательски громко заурчал.